| Главная » Файлы » Ориджиналы |
Причины и способы стать геем (Глава 29,30)
| 16.05.2012, 23:53 | |
| Глава 29. Открывая дверь, а потом закрывая ее за собой, Тэмсин корчил дикие гримасы. Ему казалось, что он шумит, хотя в комнате и так ничего не было слышно, кроме прокуренных подвываний солиста «ХИМ». Натан стоял у окна, отодвинув занавеску и глядя вниз, на отъезжающую от их дома машину отца. Он кусал губу и думал, какого черта происходит, ведь отец никогда не уезжал такой напомаженный и надушенный. Как на свидание. Тэмсин подумал, что разговаривать не станет, идея остаться наедине была отвратительной. Натан так явно не считал. - Кто это тут… а, это любитель поиграть в какие-то забавные игры, суть которых мне ну вообще не уловить, - он покрутил рукой возле уха, разворачиваясь. «Понятно…» - осознал Тэмсин и смирился, застыв возле двери. У него появилось странное чувство, что сейчас его опять загонят в угол. Натан так и сделал, убавив громкость музыки и сделав шаг к двери. - А папа на свидание поехал. - Да? А я-то думал, в цирк. - Тебя это не бесит? – Тэмсин спрятал руки за спину и согнул одну ногу в колене, выпендриваясь и отводя взгляд. «Господи, ему вредно общаться с гомиками, он нахватался от них этих манер…» - подумал Натан, но не мог не признать – манеры его просто с ума сводили. Не такие шлюхастые, как у Симона, не резкие, не вычурные, а как раз такие, как у девчонок – пафосные, плавные. - Бесит, - Натан вздохнул, сверкая глазами, из голоса просто сочился яд. – Но еще больше меня бесит другое. Давай я тебе обрисую ситуацию, как она выглядит на самом деле. Приезжаем мы, значит, сюда, ты внезапно становишься педиком. То есть, сначала ты не педик, а притворяешься им. Потом ты в один прекрасный день, то есть, ночь, внезапно лезешь ко мне целоваться. Тэмсин почувствовал, как у него загорелось от стыда лицо. - Что? Не так, что ли? Не надо только сейчас зажиматься и делать вид, что все не так. Я хоть и был в хлам, я прекрасно помню, что начал не я. Я просто думал, что мне это снится. - Нефиговый сон такой, - Тэмсин хмыкнул. - Не надо было лезть. - Не надо было отвечать. Натану захотелось его придушить, и он подошел уже вплотную, но сдержался и только выдохнул медленно. - Так… что было дальше. Дальше ты начал какой-то цирк с Джеферсоном, хотя еще на прошлой неделе после кино вешал мне лапшу на уши, что он тебе сто раз не сдался. - Нет, не так, - Тэмсин воздел палец к потолку и наклонился к нему, ехидно ухмыляясь. – Сначала ты прошелся по коридору с этим убогим педиком, а потом он начал виснуть на тебе во дворе. - Не-не-не, - Натан перебил его, повышая голос. – Сначала ТЫ стоял и выпендривался перед Джеферсоном опять, а уже потом я тебе в отместку с ним прошелся в столовую. А ТЫ вытащил своего качка во двор. И уже потом я вытащил Симона. - А потом он начал с тобой сосаться. - Тебе показалось, откуда ты вообще знаешь, как сосутся, ты же не умеешь, - Натан фыркнул. - Ну, не знаю даже, у тебя не было возможности меня научить, ты был занят этим педиком. - Точно так же, как ты был занят своим. - И потом ты внезапно кинулся бить ему морду. - У меня случился рецидив. - А, так ты не помнишь? Приступ агрессии? - Провал в памяти, - Натан развел руками перед его лицом, будто разгоняя облака. – Очнулся, когда тебе зуб выбили. - Вот, кстати, поэтому у тебя и не было возможности научить меня «сосаться», - паскудным шепотом заметил Тэмсин. - Чего?.. – Натан на него уставился, как на придурочного. - Что слышал, - Тэм понял, что выдал свой глупый секрет, скрестил руки на груди и прижался спиной к двери. «Ну и долбанный бред, причем здесь зубы?!» - Натан задохнулся мысленно от возмущения. Тэмсин же думал, что ему не понять этого. Как можно целоваться с выбитым зубом, это же просто стыдно. - А еще так здорово ты потом ко мне полез сам! – обвинил он, чтобы разбавить эту тишину, в которой чувствовал себя лохом. - Я полез? А ты ответил, - Натан хмыкнул, передразнив его. – Не надо было отвечать, твоя фраза? Тэмсин открыл и снова закрыл рот, не зная, что еще сказать. У Натана взыграла кровь, он почувствовал, что у него аргументов больше и прав обижаться – тоже. - А потом что? Потом «а давай дома поговорим». - Я не хотел обсуждать это в общественном туалете, как-то не место там, - Тэмсин отмазался, попытавшись выглядеть пафосно. - Дома ты потом, видимо, первый подошел и начал разговор. - Ты тоже не подошел. Натан заикнулся от возмущения. - Ты вообще уже, что ли? Я тебя тогда спрашивал, сам увернулся, сам подойти должен был! - Тебе же это надо было, ты же спрашивал, вот ты бы и подошел. А раз не подошел, значит, ответ тебе не так уж и нужен. Тэмсин прекрасно знал, какая будет реакция, просто хотел проверить то, о чем думал в субботу. «Ну, и что теперь? Будешь ты за мной бегать? Или ну меня нахрен, зачем я такой сдался с такими замашками?» «Да он издевается», - подумал Натан и выпрямился, опять развел руками, закатывая глаза. - Знаешь, забудь. - Так и знал, - Тэмсин хмыкнул. – Все? Ответ уже не нужен? Тебе не ответ и нужен был, а получить то, чего ты там хотел, чем бы это ни было. А зачем мне это? Если ты так запросто все бросаешь, зачем мне размениваться на это? Для тебя это «пффф, забудь», как только тебе что-то не понравилось, так кто из нас все портит? Натан взбесился, хотя слова попали в цель, задели, и он понял, что ведет себя по-дурацки, захотел доказать, что все не так - Слушай… если ты сомневаешься в ком-то, то сомневаешься только в СЕБЕ, а не в других. Запомни это, не дорос еще судить, понятно? – он нагнулся, как в субботу, направив указательный палец Тэмсину в лицо, будто диктовал ему, что нужно сделать до прихода отца домой. - А до чего дорос? – Тэм с ехидством, но серьезно переспросил. - Да ни до чего, - Натан хмыкнул. – Знаешь, что? Надоело твое это недоверие, всякая фигня. Я тебе скажу в первый и в последний раз, чтобы уже не придумывал себе. Что ты обо мне знаешь? Ничего не знаешь, мы с тобой за всю жизнь не разговаривали дольше, чем за это время после переезда. Какая разница, что ты знаешь мои привычки? Ты со мной в жизни дольше пяти минут не разговаривал, да даже дольше трех. Ты понятия не имеешь, кто я и какой я, мы с тобой жили-то, как соседи в общаге. Ты знаешь, какие сигареты я курю, но ты понятия не имеешь, что у меня в голове. - Вот это меня и бесит, - Тэм прищурился, но тут же округлил глаза, начиная паниковать. Натан разжал руку и взял его за волосы почти неощутимо, пропуская их между пальцев. - Бесит, да?.. а спросить-то ты вообще никак не можешь? Что за бред у тебя в башке?! – он неожиданно пихнул Тэмсина ладонью, так что тот шатнулся, но это была даже не оплеуха, просто обидный жест. – Под чем ты, вообще?! Я – твой брат! - А как же соседи по общаге?! Я же тебя не знаю! – Тэмсин просто взбесился, перехватив его руку, но ничего с ней не в силах сделать, просто держа за запястье. - Это не значит, что мы не братья! Это значит, что ты не имеешь права придумывать себе мой характер и считать меня уродом! Что ты куришь, вообще, такое?.. По-твоему, я запросто могу сосаться с БРАТОМ, а потом его взять и кинуть? Я больной, по-твоему? Или у меня вообще нет моральных принципов? - Да по тебе не скажешь, что у тебя даже совесть есть, - Тэмсин хихикнул истерично. - Так перестань пороть свой бред и послушай хоть раз, что тебе говорят! - Да ты в первый раз со мной так долго говоришь, сам же сказал! Натан зажал ему рот ладонью, с легкостью отобрав свою руку. - Заткнись ты уже, ради бога. Ненавижу что-то доказывать кому-то и в чем-то убеждать. Тэмсин замычал, бешено вращая глазами, намекая, что он в курсе. - Но для тебя делаю исключение, ты же мой любимый братик, - Натан передразнил его, делая дебильное лицо и улыбаясь, как умственно отсталый, не хватало только еще сказать «ы-ы-ы». – Об этом ты мечтаешь? Чтобы я постоянно тебе говорил, какой ты у нас особенный? Ах, ну, ладно, скажу разок, а то ты же повесишься или вены вскроешь, такой всеми брошенный и нелюбимый. Я говорил тебе, когда ты спал, что я никогда тебя не брошу. И никогда не ненавидел тебя и не хотел игнорировать. И ты, по-моему, не спал тогда, а все слышал, не ври, что не слышал. Натан заглянул брату в глаза, и по тому, как они заслезились, по взгляду понял, что угадал. Тэмсин в тот раз прекрасно все слышал, потому и полез целоваться, как дурак, очарованный таким вниманием. - И подумай хоть раз своей умной башкой в нужном направлении. Если я никогда тебя не брошу, если я «полез» к тебе, как ты сказал… по-твоему, я возьму и передумаю? Или это так, ради шутки, поржать? Тэмсин помолчал, а потом начал вырываться и мычать, так что руку Натан отодвинул, положил ему на шею сбоку, наклонился еще ближе. Тэм не замечал, психуя. - Тогда почему ты сказал минуту назад буквально, чтобы я забыл про все и забил?! - А откуда мне знать, что тебе это надо?! – Натан сам заорал, разозлившись. – Мне надо! Иначе с какого бы хрена я, по-твоему, это делал?! А к тебе как ни подступишься, все не так, все не вовремя, место не то, дома поговорим, а, нет, не поговорим, а потом под столом своими костылями машет еще! КАК это понимать?! Ты издеваешься? НИКТО надо мной не смеет издеваться! Я тебе все сказал, теперь думай своей пустой башкой, чего ты хочешь! «Он мне только что в любви признался?» - подумал Тэмсин, глядя огромными от волнения глазами. «Он… то есть, он меня никогда не бросит, сказал. А раз полез… значит, хочет быть… и не бросит… да, получается, в любви. Хреново он признаваться умеет, но для него и это – достижение. Господи, да как ОН вообще из себя такое вытянул». - И почему это я сомневаюсь в себе?! – напоследок Тэмсин решил уточнить последнее, что ему не понравилось. - Потому что ты сопля еще, тебе пятнадцать! - Ах, какие мы зрелые-то, на два года старше! С ума сойти можно! - Да ты просто боишься серьезных отношений, - Натан хмыкнул, процедив эту шаблонную фразу, даже не надеясь, что она сработает. Но она сработала, Тэмсин слишком обрадовался признанию, чтобы мыслить логически и трезво. - Я боюсь?! Я ничего не боюсь, я просто боялся, что ты в любой момент откажешься и скажешь забыть про все! - А сам-то? Бегаешь который день, потому что сомневаешься, навсегда ли тебе это надо. Вдруг через месяц надоест, а куда потом деваться? - А что, некуда? – Тэмсин хмыкнул, надеясь на один единственный ответ. И Натан, как всегда, выразил «это» по-своему, ни разу не романтично, но именно так, как Тэмсин хотел. - Да я тебе шею сверну, если ты сначала пообещаешь, а потом передумаешь. - Да не смей решать тогда за меня, в чем я сомневаюсь, а в чем – нет! Я один знаю, чего я хочу! - Ой, а ты чего-то хочешь, вообще?! – Натан удивленно взмахнул руками, разогнувшись в очередной раз, хлопнул себя по бедрам. – Надо же! А я-то думал, ты вообще про «хотеть» только из той лекции про презервативы знаешь. И то, хреново слушал, по-моему. Тэмсин обиженно покраснел, разозлился и встал на носочки, чуть не подпрыгнул, чтобы обхватить его обеими руками за шею. Натана дернуло вниз, нагнуло, и губы ткнулись в губы брата. Тэмсин говорил правду – он стеснялся до этого только из-за дурацкого выбитого зуба. Теперь же он обнаглел на секунду, но после резкого порыва вспомнил, что и правда не умеет совершенно ничего. Натана это явно насмешило, но не смутило ни на секунду, он забыл про все умные разговоры сразу же, запустив одну руку Тэмсину в волосы и не давая отодвинуться. Тэмсин же запрокинул голову, забыв сопротивляться и теряя не то что контроль, а сознание. Натан к нему прижался, но свободной рукой тронуть все еще не решался, только пальцем тронул оголившийся задранной футболкой бок. Осмелел он через каких-то три секунды, погладив уже ладонью и запустив ее под футболку брата окончательно. Тэмсин дернулся, паникуя, как в ту ночь, когда пьяный братец к нему впервые пристал. - Стой… - Смешно пошутил, - Натан хмыкнул, не слушая его, не воспринимая всерьез. Он рукой отодвинул волосы от шеи Тэмсина, чтобы не мешали, и обновил почти исчезнувший засос. - Я сказал, хватит! – Тэмсин начал упираться руками ему в плечи и в грудь, пытаясь отпихнуть, попытался схватить за руки и отодвинуть их. – Так резко? - Какая разница, когда? Ты сам сказал, что хочешь всегда быть… вместе, - Натан хмыкнул, чтобы скрыть свое стеснение. Он ненавидел говорить такие «нежные» вещи вслух. - Да, но… - Тэмсин тоже принялся неловко улыбаться, делая вид, что ему не стыдно. - Вот видишь. Ты же не хочешь сказать, что ты решил по-братски всю жизнь вместе жить, как раньше? – Натан приобнял его за пояс, опустив ту руку, которая гладила спину. - Нет, я хочу именно… - Тэмсин согласился, но побагровел при мысли о том, в чем признался и кому. - Так какая разница – позже или раньше? Ты же все равно сделаешь это. Так? - Так… но! – Тэмсин успел отодвинуть его раньше, чем Натан снова присосался к шее. – Ведь мы всегда будем вместе, я правильно понял?.. Точно-точно? Клянешься? - Я уже говорил тебе, - Натан мрачно на него уставился, а сам дышал шумно и быстро, кусал губы от нетерпения. - Вот! А раз мы все равно уже никуда не торопимся и рано или поздно… ну… то зачем торопиться? Почему сейчас? Еще успеем же. Натан прищурился, паникуя. В руках у него был будто не живой человек, не соблазняемый им брат, а бомба с часовым механизмом. Если он не успеет сказать что-то умное, Тэмсина он сегодня упустит. А Натан уверен был, что не переживет еще один стояк в школе. - Да все говорят же, «лучше раньше, чем позже». Мы все равно это сделаем, смысл тянуть? Теперь запаниковал Тэмсин, глядя на него круглыми от ужаса глазами и судорожно думая, как отмазаться и не поругаться одновременно. - Чего ты боишься? – Натан усмехнулся, будто страх был чем-то веселым. - Я не боюсь, - Тэмсин раздраженно фыркнул и скорчил гримасу. – Мне… как тебе не стыдно?! – возмутился он. - Мне?! – Натан на него уставился дикими глазами. - Ах, да, тебе вообще не бывает стыдно… - Мне бывает, но какой в этом смысл, если это все равно случится, а не случайно с кем попало? Мы же все равно вместе. - Но я же не могу взять и стереть из памяти то, что раньше было! – Тэмсин захныкал, жалуясь, признавшись в своем дурацком страхе. – Ты раньше не был таким, ты со мной даже не разговаривал, ты изменился… - Ты тоже изменился, я понятия не имел, что ты можешь быть таким, я был тупой дегенерат и тупица, а теперь я понял, что был идиотом, - затараторил Натан шепотом ему в ухо, выдыхая так судорожно, что слышно было истерическое возбуждение. - Не пудри мне мозги, я тебе не баба! – Тэмсин разозлился и опять начал выламываться. – Нашел еще, кому эту хрень на уши вешать! - Я серьезно! – Натан застонал, сгибая колени и приседая перед ним, как будто уже не мог терпеть, заглядывая в глаза, как брошенный на улице щенок. - Господи, поверить не могу, что ты на все пойдешь, чтобы меня уговорить, - Тэмсин был в шоке и в ярости. - На все, - согласился Натан, кивая и сверкая глазами, как шизофреник. – Давай, это же будет не больно, чего ты боишься? С тобой же не Джеферсон, не кто попало, а я. «Вот это меня и пугает больше всего», - подумал Тэмсин. Чертов стыд никак не уходил, как он ни пытался его прогнать. Перед глазами вставали картины прошлых отношений с братом. Тэмсину было просто невыносимо даже футболку при Натане снять, не то что совсем раздеться и… ему и целоваться-то было жутко стыдно, как только он задумывался, к кому он прикасается, чей язык у него во рту. Ладони мигом становились не просто влажными, а мокрыми, ноги дрожали, голос пропадал, на глазах выступали слезы, в животе все сводило… но что самое ужасное – у него встал, и шорты уже заметно оттопыривались. Слава богу, в темноте комнаты Натан не рассматривал его, а прижаться вплотную пока не успел. - Ты просто слишком много думаешь, перестань париться. Ты же готов быть со мной всегда? – Натан начал мурлыкать ему в ухо, так что Тэмсин закрыл глаза и готов был умереть от разрыва сердца прямо сейчас. Брат держал его теперь уже за руки, сжимая запястья и прижав их к двери, чтобы Тэмсин не вырывался и не отталкивал его. - Ну, да-а-а… - И ты знаешь, на что идешь, и ты знаешь, что это все равно случится… - Ну и что… почему сейчас?! - Потому что я очень хочу СЕЙЧАС! – с безумной, непостижимой, но непоколебимой логикой отозвался Натан. - Я даже представить себе не могу… - Тэмсин зашептал, чуть не умоляя, тоже сгибая колени и сползая по двери. Натан его вздернул обратно и поставил на место, прижал к двери и к себе теснее. И тут он понял, а Тэмсин понял, что он понял. - Ты не представляешь, а вот… - Натан ехидно шевельнул бровями и прищурился. – Перестань думать. Ты привыкнешь. - КАК к этому можно привыкнуть?! Я не могу, у меня будет инфаркт сейчас, да когда ты просто смотришь на меня… У Натана закоротило мозг, когда он это услышал, из ушей чуть не пошел пар, а в глазах полыхнул восторг. - Давай… просто решайся. Можешь не говорить «да», нафига нам эта чушь, просто расслабься и не дергайся, ну… тебе же не будет больно, я же люблю тебя… - Ты опять начинаешь! – Тэмсин забился, как эпилептик, рыча от злости. – За кого ты меня принимаешь?! За девку тринадцатилетнюю, что ли?! Кому ты врешь?! Я все твои эти разводки не раз и не два слышал, ты всех так разводишь! - Ты всю жизнь будешь так ломаться?! - Нет! Но не сейчас! - Ты просто не хочешь! – Натан вдруг его отпихнул и сам отступил на шаг. – Зачем мне тебя заставлять, если тебя это так бесит?! Я же говорил, что ты сам не знаешь, чего хочешь! Ты не дорос еще просто до этого, пффф, о чем ты, вообще?! С кем я разговариваю про «всю жизнь», «вместе»? С пятнадцатилетней козявкой, типа тебя, которая даже штаны снять боится?! Господи, как я мог подумать… Он отвернулся и запрокинул голову, провел по лицу ладонью, будто был очень разочарован. Тэмсин обиженно застыл на месте, прищурился, выпятил нижнюю губу и сглотнул нервно. «Этот долбанный Симон даже думать бы не стал, запрыгнул бы на него и повис, как коала на ветке. Он такой. И даже если бы Натан ему сказал, что это на один раз, ЭТОТ шанс бы не упустил», - сравнил он себя с Симоном, и стало обидно, что он чем-то хуже, какой-то недоразвитый, хотя они ровесники. Он почувствовал себя маленьким, инфантильным и незрелым. А хотелось быть круче. К тому же, Натан был прав – это рано или поздно случится и будет случаться постоянно, раз они разобрались и решили быть вместе. Да плевать на всех и на все, их никогда не контролировали, они вечно сами по себе, сами решат, как им жить, никто не указ. Тэмсин понял, что не может так поступать с братом, который поклялся всегда быть с ним, никогда не бросить. Он же такой классный, та же Эмили счастлива была бы с ним встречаться, вот только ему никто не нужен, только родной брат, он, Тэм. А он еще и ломается просто из принципа, потому что ему стыдно. Стыд не пройдет сам, его нужно убить рано или поздно. И будет одинаково сложно и страшно сейчас или потом. Но сейчас Натану этого так хочется, что… - А вот и неправда! Мне просто страшно… - Тэмсин заныл, топнул ногой и шмыгнул носом. – Я хочу. Я не козявка, я уже, вообще-то, прекрасно все знаю, - он обиженно начал убеждать. – Я просто боюсь, что мне завтра будет еще хуже, чем в субботу и тогда. Просто сначала всегда хорошо, а потом утром очень стыдно. Натан, стоявший к нему спиной и изображавший разочарование, осклабился, цинично ухмыльнувшись и глядя в окно. Он так выгнул бровь и приподнял край рта, что можно было с него писать картину «подлый растлитель». «Сработало», - подумал он самодовольно. Он знал, что есть два типа девчонок. Вообще-то, три, но фригидные не считаются. Первых матери воспитали так, что себя нужно беречь и ценить. С такими бесполезны были угрозы, они убегали, оскорблено крича «ты ублюдок». Таких Натан разводил, изображая из себя доброго, ласкового, нежного принца «навсегда вместе». Второй тип был противоположный. Они очень долго ломались, потому что матери их никак не воспитывали, но просто было страшно, и требовался какой-то моральный толчок. Таким Натан давал морального пинка, скорее, сразу бросаясь в другой образ и играя ублюдка, который «больше не может ждать». Стоило сказать такой девчонке, что она еще просто не доросла, не созрела, малолетняя дурочка и не знает, что нужно мужчине, она сразу возмущенно бросалась доказывать обратное. Судя по всему, Тэмсин принадлежал ко второму типу, хоть девчонкой и не был. И способ сработал безотказно, Натан остался жутко доволен собой. По крайней мере, в этот раз он действительно очень этого хотел, добившись того, о чем мечтал. Навсегда вместе, постоянно рядом, ни секунды порознь, никаких измен, ревность, только ревность и собственничество. И Тэмсин ему, наконец, доверится. Прямо сейчас. - Ой, только не надо себя заставлять… - он продолжил играть, разворачиваясь и скрещивая руки на груди. – Ты прав, раз мы никуда не торопимся, могу и подождать… подумаешь, захотелось. Остыну, перебьюсь… - Хорош выкаблучиваться, - Тэмсин хмыкнул, поняв в этот момент, что его банально развели. Но это осознание помогло решиться, и он столкнулся взглядом с ехидным взглядом Натана. – Я и ЭТИ твои уловки тоже прекрасно знаю. - А я уж думал, тебя вообще не уломать. - Ладно. Только поклянись, что мне завтра не будет стыдно, и ты не будешь меня избегать, - Тэмсин сам к нему шагнул и вздохнул глубоко. - Ты еще сам от меня бегать будешь, - пообещал Натан, окинув его оценивающим взглядом. Глава 30. Натан начал паниковать сам, как только отпустил брата в ванную. Тэмсин готов был вырываться и кусаться, но настоял, что очень, просто безумно хочет в душ, а то все не так. В первую минуту Натан тупил, молча глядя на дверь и прикидывая – сбежит или нет? Во вторую он фантазировал, расплываясь в дебильной улыбке. В третью он вышел в коридор и прижался ухом к двери, ничего, кроме шума воды в душе не услышал, удостоверился, что Тэмсин не сбежал, и пошел по лестнице вниз. Вернувшись же со свечами и расставив их по столу и подоконнику, он вдруг поймал себя на том, что сам боится. В этот момент ему тоже стало стыдно, он не представлял себе, как прикоснется к родному брату, которого всю жизнь знает, которого мог пихнуть, даже ударить небрежно, обидеть. Этот раз - первый и он никогда не повторится снова. То есть, повторится, но «первый» бывает только однажды, и он запоминается навсегда. Все должно быть так, чтобы не было стыдно и не о чем было жалеть. Об этом думал Натан, щелкая зажигалкой и переводя огонек от свечи к свече. Он выключил свет и задумался. На прикроватном столике Тэмсина лежала плоская баночка какого-то сладко пахнущего крема, при виде которого у Натана обычно начинало подергиваться веко. Мазаться кремом, как девка, это же перебор… Но сейчас это вызвало у него мерзкую ухмылку, и на краю стола кроме этой баночки оказались еще пошлые в своей яркости упаковки с презервативами. Натана прямо всего передергивало, когда он пытался в уме хотя бы представить то, что собирался делать. Сердце колотилось, как бешеное, но мысли о том, не заставляет ли он Тэмсина, уже не мучили. Тэмсин и сам явно хотел. Теперь главным было не показать то, что он тоже паникует и готов потерять сознание, только тронув пальцем хотя бы плечо. Каждый раз, когда он оказывался рядом, у Натана срывало крышу, и он забывал обо всем, но стоило Тэмсину исчезнуть, становилось жутко стыдно. Поэтому хотелось, чтобы он не отходил ни на секунду, чтобы всегда было так хорошо, как рядом с ним, чтобы тянуло прикасаться и проявлять свою нежность. Чтобы она не копилась и не превращалась в злобу и садизм, а выражалась равномерно, постоянно. «Надо выпить», - подумал он и полез под кровать, где в дорожной сумке лежала спрятанная бутылка вина. «Вот бы я сдох во сне сегодня и утром ничего не надо было ни думать, ни чувствовать, ни делать…» - думал в это время Тэмсин, переживая дикую панику в ванной. Он натянул халат, высушил волосы, хотя они все равно остались влажными. А еще он скептически посмотрел на флакон духов, которые Натан вынудил его купить. В субботу он воспользовался шансом проконтролировать покупки и выбрал запах сам, чтобы потом ходить рядом и наслаждаться. Тэмсин прижал палец к распылителю на флаконе, надавил, так что по пальцу скатилась капля с резким, свежим запахом то ли яблока, то ли жасмина. Он провел по шее, распушил руками волосы, вытер руки о себя же и снова запахнул халат, туго затянул пояс. «Ладно, буду надеяться, что у меня от стыда остановится сердце, и я не выживу. Иначе придется притворяться мертвым». Натан опять подслушивал, стоя посреди коридора, одну ногу отставив до порога комнаты, а руку вытянув и держась за стену. Он уловил какое-то движение за дверью ванной, дернулся и отпрыгнул назад, метнулся к кровати, спрятал бутылку и потряс головой, прогоняя лишние мысли, поправляя челку. Через секунду он передумал, понял, что ему все еще страшно, вытащил бутылку обратно, запрокинул голову и сделал несколько огромных глотков, передернулся и убрал вино насовсем, чувствуя, как внутри теплеет, и мороз волнения растворяется. Тэмсин заглянул в комнату, чуть не жмурясь. Он увидел темноту, свечи и Натана, который эти свечи нервно поправлял. То есть, с точки зрения Тэмсина нервов в его брате не было вообще, абсолютно, он был так спокоен, что аж раздражал. - Вау, - выдохнул он с ноткой иронии. – Как романтично. Это ты из прошлого опыта с телками, да?.. - Не нравится? – Натан не упустил возможность издевнуться, оборачиваясь. Ему зубы свело, и он вытащил жвачку изо рта, приклеил ее под стол, не глядя. Тэмсин застыл, грудь у него вздымалась и снова опускалась от судорожных, глубоких вдохов. Стоило только подумать… - О, господи, я пошел, - выпалил он, развернулся и дернул дверь на себя. Натан сначала опешил на секунду, а потом бросился за ним, поймал одной рукой, перехватив поперек пояса и захлопнул дверь, повернул защелку на ручке. - Пусти, я передумал! – Тэмсин завизжал, как истеричка, но услышал в ответ только паскудное хихиканье над ухом, когда Натан к нему наклонился. - Да ладно, поздно уже, - он вдохнул запах от волос, от шеи, узнал выбранные им же духи, и внутри стало не то что тепло, а слишком горячо. – Давай, ну. Включим музыку погромче, а то соседи услышат. - От тебя перегаром прет. Ты успел нажраться? – Тэмсин сделал вид, что успокоился, хотя Натан его все еще держал за рукав халата, а второй рукой увеличил громкость динамиков на максимум, так что пол дрожал, а женский гроул оглушал. «Поверить не могу, что делаю это под бабий рык», - подумал Тэм. Натан его отпустил на секунду и снял футболку за долю секунды. - О, мать твою! – Тэмсин чуть не заревел от ужаса, тараща глаза, и бросился к двери, воспользовавшись ситуацией. Он схватился было за ручку, но опять не успел, Натан его снова поймал и оттащил за пояс халата. - Успокойся, псих, - он усадил его на кровать и сдернул халат до пояса, так что рукава повисли, и Тэмсин в них запутался. – Потерпи. - Не буду терпеть! Отстань! Сам успокойся! – Тэмсин взбрыкнул, перебирая ногами и залезая на кровать полностью, чем сам себе яму и вырыл. Он так неудачно попал брату пяткой по колену, что Натан на него рухнул сверху и придавил. Тэмсин замер, прижатый и внезапно передумавший. Натан же поморщился, пошевелился и приподнялся на руках, разглядывая привычное, но непривычное лицо брата. Оно было таким привычным, ведь он видел его каждый день. Но в то же время необыкновенным, потому что такого выражения на нем Натан не видел еще никогда. - Не нервируй меня, - поставил Тэмсин условие. Натан кивнул, наклонившись и поцеловав его под ухом, в то место, на котором оставил засос. Шея еще сильнее пахла духами, так что разум просто перекрывало. И тело казалось хрупким, хоть и не было девичьим, не мешала никакая грудь, а кожу от прикосновений жгло хуже случайно прижатой сигареты. Натан медленно, чтобы «не нервировать», передвинул ноги, встав на колени между ног брата, а не по бокам от них. Но больше он ничего не делал, так и стоя на четвереньках, чувствуя эту невидимую оболочку страха и нежности. Хотелось причинить боль, ударить, ущипнуть, поцарапать, потому что он знал – Тэмсин сдался, он уже никуда не денется. Он дошел до того, что доверил свое собственное, неприкосновенное тело кому-то еще. И то, что этим кем-то был он, Натан, его доводило до истерической дрожи, желания растерзать на клочки, чтобы Тэмсин едва ли мог дышать. Вернулось то чувство, которое было на уроке биологии, желание подвывать и всхлипывать, как душевнобольной маньяк, от одной только мысли, что трогать можно везде. Тэмсин чувствовал, как колотилось чужое сердце, и это его почему-то успокоило. Он никогда не видел брата таким взволнованным, поэтому сдался и закрыл глаза, тронул Натана за плечи, а потом обнял одной рукой за шею, зарыл пальцы ему в волосы. Он даже приподнялся, чтобы дотянуться до его шеи и ткнуться в нее носом, а потом поставить подбородок Натану на плечо. Тот наклонился послушно, по-дурацки ухмыляясь, зарываясь в шею Тэмсина так же, с упоением, вдыхая запах и закатывая глаза. Правой рукой, кончиками пальцев он провел по плечу брата, по его руке, а потом сжал ее крепко, заставляя обнять себя сильнее. Тэмсин обнял, прижавшись, и согнул колени, расставил ноги, сам этого не замечая. Руки Натана с нажимом провели по бокам, огладили живот, надавливая на него, царапнули ногтями по ребрам и погладили по груди. Большими пальцами Натан зацепил пояс халата и распустил его окончательно, так что халат распахнулся и открыл последнее препятствие. Мечта идиота сбылась, Натан опустился на локоть левой руки, ладонь запустив Тэмсину в волосы и не давая отодвинуться. Он слышал его вздохи среди и без того сбивчивого дыхания. Он чувствовал малейшие колебания этого дыхания на своей шее. И Тэмсин опустился вместе с ним, придавленный к кровати уже плотнее, но не паникующий. Натан судорожно соображал, как и что ему делать теперь, хотелось все сразу, но страшно было сделать хоть что-то не так, что не понравилось бы Тэмсину. Он провел рукой по бедру до колена, а потом снова вверх, зацепил пальцами резинку дурацкого девчачьего белья, стащил его совсем чуть-чуть. Хотя, разницы уже не было, Тэм был далеко не равнодушен ко всему происходящему. И эти розовые кружавчики были скорее украшением, фантиком к десерту. Натан поджал пятки и сел на них, раздвинув колени, так что и Тэмсин раздвинул перекинутые через его бедра ноги шире. Он перестал прижимать брата смертельной хваткой и оставил руки лежать на подушке расслабленно, так что пальцы сами чуть-чуть сгибались. Он не открывал глаза, только чувствовал, как Натан сползал ниже, выгибая спину. Челка щекотно провела по шее, а потом по груди, когда он начал шумно, влажно целовать втягивающийся от волнения живот. Руки что-то делали с резинкой дурацких трусов, а потом она треснула в одном месте, в другом, и Натан сдернул уже бесполезные обрывки, бросил их на пол, не глядя. Он добрался, наконец, до вожделенной, самой аппетитной части чужого тела. Тэмсин был худым, но хоть какой-то зад у него был, и в ладонях сжать его половинки было экстазом. Ногти впились, оставляя красные полосы на коже, на животе Тэмсина остались капли смазки. Натан поцеловал живот еще раз, слизывая их, а потом Тэм понял, что сердце и правда вот-вот разорвется в такт орущей музыке и бьющим по пульсу басам. Грудь так вздрагивала, а внутри металась обезумевшая птица, рвущаяся наружу из клетки ребер. Тэмсин закрыл лицо руками и прижал ладони посильнее, как будто собирался разреветься. Ему было стыдно даже не то, что брат увидел, наконец, что у него между ног и какого оно размера, а то, что он позволял ему такое делать. И какой горячий был язык, и какой раскаленный шарик сережки в нем. Челка Натана щекотала живот, а сам он готов был кончить только от этого, от того, что заставил брата умирать от смущения. И это было удовольствие, он забыл про свою безумную брезгливость, он не мог представить себе ее в отношении Тэмсина. А тот не заметил, как коварный брат протянул руку к столу и нащупал там оставленную баночку, уронил ее на пол, так что крышка отвалилась, перевернул, пока крем не успел измазать весь пол, загребающим движением запустил в жирную массу пальцы. Он решил, что отвлек достаточно и удачно, разогнулся и облизнулся, вытер рот второй рукой, наклонился снова к Тэмсину и убрал его руки от лица. Сосаться Тэмсин точно научился, узнав и что такое «по-французски», и что такое просто взасос, закатывая глаза и постанывая от удовольствия в чужой рот. Он просто открыл его, сдавшись, позволяя доставать языком чуть не до горла, поражаясь, какой оборзевший в этом смысле Натан. А потом он машинально попытался сдвинуть ноги и сжать колени, но мешал устроившийся между них братец. И Натан не давал ему ничего сказать и возмутиться, паскудно посмеиваясь в рот и при любой попытке что-то высказать, заталкивал слова обратно. Тэмсин решил, что сошел с ума, а утром его увезут в психушку, потому что было не просто стыдно, ему было стыдно, что ему вообще не стыдно. Он раздвинул ноги и не сопротивлялся. Он только думал, что ненавидит Натана за то, какие у него длинные пальцы. Пусть довольно тонкие и чуткие, но он с особым садизмом просовывал их полностью, издевательски дыша Тэмсину в губы и покусывая нижнюю, облизывая ее и снова хихикая. Он готов был истерически застонать, вцепиться зубами брату в шею, но решил дождаться самого сладкого момента, терпеливо отсчитывая секунды. Тэмсин понял, что все было правдой – бежать точно некуда и теперь уже поздно, он этого никогда не забудет. И это перешло из стыда в извращенное удовольствие, хотелось вести себя еще хуже, еще откровеннее и даже спросить у Натана, нравится ли это ему так, как кажется по его лицу. А судя по выражению лица, он был в восторге, как последний извращенец. Он не говорил ничего, не издевался, не добивался каких-то пошлых признаний от самого Тэмсина. И он убрал руку, наконец, выпрямился и встал на колени, расстегнул джинсы. Они и так уже сползли с него, как обычно, до середины задницы, демонстрируя бешено-зеленого цвета трусы. И их он тоже стащил, отвлекшись от брата на несколько секунд, торопясь, будто он куда-то убежит, например, в окно. Тэмсин лежал с закрытыми глазами и считал мгновения до своего окончательного позора. А когда услышал шорох и рискнул посмотреть, просто загорелся, вздохнул так, что огоньки свеч на столе задрожали, едва до них дошло его дыхание. Натан зубами оторвал край упаковки и с противной ухмылочкой опустил руки, привычно и расслабленно, но с нетерпением натягивая презерватив. Тэмсин приподнялся по кровати, отползая назад, привстал на локтях, даже не видя лица брата полностью из-за его густой челки, взмокшей от перевозбуждения. Натан поймал его ногу под коленкой и дернул на себя, так что Тэмсин съехал обратно и уронил голову на подушку. Натан перегнулся через него, левой рукой сжал его руку, а правую убрал туда, куда Тэмсин даже не хотел смотреть. А вот Натан смотрел. Сначала вниз, зачарованный этим моментом, когда зрительный образ пересекается с ощущениями, медленно и беспрепятственно протискиваясь глубже. А потом он тряхнул волосами, чтобы не мешали смотреть, и поднял взгляд на лицо Тэмсина. Тот замер с приоткрытым ртом, выгнув шею и еле слышно дыша. Воздух не трогал сам рот, не касался зубов и языка, он проникал сразу в горло, обжигая его и освежая одновременно. Натан сам охнул от удовольствия и навалился на брата, уже обеими руками держа его за запястья, прижимая их к подушке над головой Тэмсина, придавив его волосы и толкая в промежность нижней половиной тела. Тэмсин не сдержал голос, устав просто вздыхать, он застонал визгливо, вжался затылком в подушку, задрал подбородок, как будто это помогло бы ему отодвинуться и не чувствовать боль. Ее невозможно было терпеть, не острую и не тупую, а просто непривычную и ни на что не похожую. Поэтому он надеялся ее просто пережить, ведь этот противный Фогерсен как-то делает это. Натан просто не смог бы словами вслух объяснить, что он при виде этого лица чувствовал, каково было эти вскрики слушать. Он старался сделать побольнее, двинуться резче, потому что от этого Тэмсин каждый раз дергался и вскрикивал все громче и громче, а потом начал стонать, вспомнив, что отца дома нет и не от кого прятаться. Натан старался запомнить его лицо в мельчайших деталях, каждую гримасу, запоминал голос, его изменившуюся тональность, а потом не выдержал и заткнул ставший еще более соблазнительным рот. И губы были не просто «растрепанными» в этот раз, а воспаленными и покрасневшими. Тэмсин нервно сглатывал слюну, так же неразборчиво и безумно двигая языком, сопротивляясь и не давая себя «вести», кусаясь, вырываясь и дергаясь изо всех сил. Натану казалось, что в брата демон вселился, а его самого это еще сильнее злило и распаляло, так что с каждой секундой было все приятнее, а Тэмсину все больнее, но он уловил маленькую нотку мазохистского удовольствия. Мерзкая тупая боль стала привычной и перестала так уж сильно мешать, так что его захватил экстаз агонии, он перестал соображать и вырвался, наконец. Натан отпустил его руки, и Тэмсин тут же прижался к нему, обнимая за шею, вцепился одной рукой в волосы, а второй расцарапал спину наискосок от правого плеча до самого копчика. Натан же освободившимися руками задрал его ноги, согнул и давил на бедра, так что одно колено прижалось к подушке рядом с плечом Тэмсина, а второе ударилось о край стола. Стол шатнулся, свеча вместе с подставкой упала на пол, на журналы. Натан заматерился со смехом Тэмсину в ухо, тот вздрогнул и сжался от этого горячего шепота. Натан застонал еще громче брата. То ли от боли в по-настоящему разодранной спине, то ли от удовольствия, вжавшись еще сильнее и вдавливая пальцы Тэмсину в бедра, так что синяки обещали стать почти черными. Он упал, вымотавшись, сверху, Тэмсин тоже отцепился и расслабленно, безжизненно разметался по кровати, выпрямил раздвинутые ноги. Он дышал в спутанные волосы Натана, от которых было еще жарче, а Натан пытался отдышаться, тыкаясь носом в его мокрую от пота шею, которая еще сильнее запахла духами. И запах дыма они почувствовали не сразу, а только когда он стал совсем мерзким, когда огонек от свечки разросся на журналах и принялся за свисавшее с кровати покрывало. | |
| Просмотров: 1832 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 5.0/7 | |